All language subtitles for Интервью С.Лаврова для документального фильма «Мосты на Восток», Москва, 31 августа 2024 года

Сергей Викторович, здравствуйте.

Спасибо большое за то, что нашли время, чтобы с нами встретиться.

В текущем году отмечается 80-летие установления дипломатических отношений сразу

с несколькими арабскими странами.

Среди них – Сирия.

Но исторические связи между Москвой и Дамаском гораздо глубже.

Как бы Вы охарактеризовали наши отношения с этой страной сквозь призму времени

и сегодня?

Отношения были установлены, официально дипломатические отношения, в июле 1944

года, уже когда Великая Отечественная война, Вторая мировая война близились к

своему неумолимому финалу.

И действительно, Вы правы, торговые, культурные отношения, отношения по линии

религиозных кругов, они установлены были гораздо раньше, но официально

оформились в июле 1944 года.

С тех пор мы оказывали очень серьезную помощь в становлении Сирийской Арабской

Республики как независимого государства, как, собственно, мы это делали в

отношении с другими арабскими странами, со странами Африки, других континентов.

В Сирии была создана фактически с нуля промышленная база, около 80 предприятий

было построено Советским Союзом, более 2000 железных дорог, около 2000

километров железных дорог, около 4000 километров линии электропередач.

И, безусловно, может быть, не менее значимым вкладом в развитие Сирийского

государства была подготовка национальных кадров.

Многие десятки тысяч сирийцев получили образование в Советском Союзе и

продолжали получать образование в Российской Федерации.

И, конечно, они составляют костяк национальной промышленной элиты, элита в

сфере образования, науки.

И мы, безусловно, продолжаем работать на этом направлении, продолжаем

поддерживать сирийский народ в его усилиях по преодолению нынешней ситуации.

Когда в 2011 году Соединенные Штаты вслед за Ираком, вслед за Ливией, которые

они разрушали своими агрессивными действиями, решили уготовить ту же судьбу

сирийскому народу, мы категорически возражали против повторения подобных

действий.

И в 2015 году, по решению президента Путина, мы направили наши вооруженные

силы, контингент наших вооруженных сил, для того, чтобы защитить Сирийскую

Арабскую Республику от прямой агрессии, агрессии, которая, кстати сказать, еще

со времен событий в Ираке, когда свергали Саддама Хусейна, именно по итогам

этих действий Соединенных Штатов сформировалось так называемое Исламское

государство, ИГИЛ, который угрожал реально существованию Сирии.

И когда наши вооруженные силы вошли туда в 2015 году, ИГИЛ был уже на подступах

к Дамаску.

А западные страны во главе с Соединенными Штатами пытались хозяйничать на

востоке Сирии.

Так что мы стабилизировали ситуацию, и с тех пор большая часть территории

Сирийской Арабской Республики вернулась под контроль законных властей,

продолжаем работать над остающимися проблемами.

И в самом тесном контакте с сирийским руководством в июле этого года президент

Асад был с очередным визитом в Москве, общался с президентом Путином подробно,

полезно по конкретным вопросам дальнейшего развития двустороннего

сотрудничества и наших совместных действий в регионе.

И я в контакте со своим коллегой, главой внешнеполитического ведомства Фейсалом

Мигдадом, мы с ним крайний раз встречались в мае этого года в Москве.

Так что вопросов много, но и настрой на то, чтобы их решать, настрой на то,

чтобы они были урегулированы прежде всего в интересах сирийского народа и

сирийского государства у нас обоюдный.

Но вот в настоящее время все же не вся территория страны находится под

контролем правительства Сирии, и в первую очередь это касается главных

нефтяносных районов.

Какой выход видится в этой ситуации, и как на это влияет присутствие

американского контингента в Сирии?

Влияние американского контингента напрямую влияет на эту ситуацию.

Более того, не то, что оно даже влияет, это главная причина ситуации, которая

сложилась в Заефрате на восточном берегу реки Ефрат, и на юго

-востоке, там, где вокруг населенного пункта Ат-Танф американцы создали зону

радиусом 55 километров, в которой они объявили свое присутствие в качестве

контролирующего присутствия и в качестве превентивной меры против

распространения влияния исламского государства.

Но это все, конечно, от лукавого, никаких задач в сфере антитеррора американцы

не решают.

Они там создают гвазди государства весьма активно, в отличие от всей территории

Сирии, которая контролирует законные власти, против которых объявлены санкции,

причем жестокие санкции, включая удушающий так называемый закон Цезаря или акт

Цезаря на территории, которую американцы покровительствуют и которые они

контролируют.

Эти санкции не действуют, более того, туда вкладываются деньги, и там именно,

как вы сказали, находятся самые богатые месторождения нефти и газа, и там же

самые плодородные сельскохозяйственные угодья, которые нещадно эксплуатируются,

и нефть, и газ, и зерно вывозятся американцами и их подручными, Средства,

конечно, не поступают в казну сирийского государства, а используются для

продолжения действий по поощрению сепаратизма, по созданию гвазди государства.

Печально, что американцы втянули в эту свою игру курдов, пытаясь сделать ставку

на них.

Уже не раз происходили стычки между курдскими отрядами и формированием арабских

племен, которые столетиями жили на этих землях, и часть этих земель сейчас

хотят американцы забрать под проект своего гвазди государства.

Курды, наверное, должны понимать, что будущее у них все равно в единой Сирии, и

нужно не надеяться на то, что американцы их выручат, а идти на договоренности с

сирийским правительством, договариваться о тех правах, которые они, как

национальное меньшинство, конечно, обязаны получить.

Такой диалог был, мы ему способствовали, а затем американцы все-таки убедили

курдов, что лучше конфронтацию нагнетать с правительством, чем с ним

взаимодействовать.

Мы в контактах с курдскими нашими коллегами, мы со всеми работаем, мы им

напоминаем о том, какая судьба постигла афганское руководство, которое тоже

решило полагаться не на свой народ, не на национальный диалог, а на обещания

Соединенных Штатов.

Просто за ночь бросили, улетели и оставили у разбитого карета.

Надеюсь, что этот исторический опыт, близкий к Сирии страны, будет усвоен

нашими курдскими партнерами, они все-таки вернутся на путь национального

диалога, согласования, условий своего проживания в едином сирийском государстве

с Дамаском.

Некоторое время назад также в прессе были сообщения о возможной встрече Башара

Асса и восстановлении двусторонних дипотношений.

Какова роль России в этом процессе?

Каковы перспективы этого урегулирования сегодня, после недавних заявлений Асса

об отсутствии прогресса в этом направлении?

Турецкий фактор – это тоже одно из обстоятельств, которые связаны с

территориальной целостностью Сирийской Арабской Республики, потому что так

называемая Идлибская зона деэскалации контролируется турецкими войсками.

Это было сделано в 2019 году с целью подавить бушевавший в

том районе террористический арсенал, террористический альянс под названием

Джабхата Нусра, сейчас он называется Хаят Тахайрашам.

Без больших проблем, по умолчанию, турки взялись за то, чтобы утихомирить эту

территорию.

После этого в 2019 году, в 2020-2021 году между президентом Радоганом и

президентом Путином, с учетом пребывания в Сирии нашего воинского контингента,

были достигнуты договоренности, которые позволяли продвигаться по пути

выдавливания из этого анклава террористов и по замене террористов в

соответствующих населенных пунктах на власти, которые будут готовы вести диалог

с правительством.

К сожалению, там же была договоренность о разблокировании дороги М4, которая

позволяла связывать Дамаск с центральной частью Сирии.

Все это закреплено на бумаге, но, к сожалению, выполняется крайне медленно.

Угроза со стороны Джабхата Нусра, Хаят Тахайрашам оказалась более серьезной, но

мы все-таки побуждаем наших турецких коллег к тому, чтобы они свои

обязательства выполняли.

Президент Тардоган и его министры постоянно подчеркивают, что они уважают

территориальную целостность Сирии, и их пребывание на этой территории является

временным до решения террористической проблемы.

Кстати, подобные обязательства четко записаны во всех документах, которые

принимаются в рамках астанинского формата, в котором работают Россия, Турция и

Исламская Республика, Иран.

Я считаю, что это наиболее обещающий формат содействия и регулирования

оставшихся проблем в Сирийской Арабской Республике.

Но пока в силу того, что Турция работает в Идлибской зоне, Турция также

предпринимает отдельные вылазки против курдских экстремистов на границе с

Сирийской Арабской Республикой.

Они там тоже пытаются устраивать неприятности туркам.

Пока Дамаск весьма осторожно относился к тому, чтобы восстанавливать отношения

с Анкарой.

Мы большими усилиями по линии внешнеполитических ведомств, по линии Министерств

обороны в прошлом году сумели провести встречи с участием оборонных

ведомств, Министерства иностранных дел и спецслужб, в рамках которых попытались

обговорить условия, способные привести к нормализации отношений между Сирийской

Арабской Республикой и Турецкой Республикой.

В этих встречах участвовали, разумеется, сирийцы и турки, и мы с иранцами.

Получился астанинский формат плюс Сирийская Арабская Республика.

Встреча была полезной.

Мы не смогли договориться о том, как действовать дальше.

Сирийское правительство считает, что для продолжения этого процесса необходимо

четко решить порядок эвентуального вывода турецких контингентов в Сирийской

территории.

Турки к этому готовы, но пока конкретные параметры согласовать не удается.

Речь идет о возвращении беженцев.

Речь идет о тех мерах, которые необходимы для подавления террористической

угрозы, что и сделает ненужным пребывание турецких контингентов.

Все это в работе.

Мы сейчас исходим из целесообразности готовить очередную встречу.

Уверен, что она в обозримой перспективе обязательно состоится.

Мы заинтересованы, чтобы наши партнеры в Дамаске и Анкаре нормализовали свои

отношения.

Тем более, что у нынешних лидеров Турции и Сирии до 2010-2011 года, до начала

арабской весны, были очень теплые личные отношения.

Я думаю, что это тоже сыграет свою позитивную роль.

Остаемся в регионе.

Еще одна страна, с которой в 2024 году празднуется 80 лет установления

дипломатических отношений, это Ливан.

Как развивались российско-ливанские отношения?

Все это было очень похоже.

Потому что Советский Союз эту полосу признания арабских государств сопровождал

оказанием им самого широкого содействия в становлении национальной экономики,

промышленности, социальной инфраструктуры и, конечно, системы образования.

С Ливаном отношения были установлены через месяц после установления

дипломатических отношений с Сирией в августе 1944 года.

Помимо содействия в становлении ливанской государственности, мы активно

помогали международным усилиям по прекращению гражданской войны конца 60-х и

начала 70-х годов.

Мы активно выступали за прекращение агрессивных действий, которые предпринимал

Израиль в ходе войны 2006 года, пытаясь решить проблемы, которые он видел в

Ливане, которые создавали угрозы для израильского государства, пытаясь эти

проблемы решить силовым путем.

С тех пор это, кстати, продолжается и уже доказано, по-моему, десятилетиями

этих событий, что силой эти проблемы не урегулировать.

Их нужно регулировать на основе признания законных прав народов региона,

включая палестинский народ, на собственное государство.

И то, что впоследствии периодически проявлялось в действиях Израиля по

отношению к Ливану, да и по отношению к Сирии, имея в виду нелегитимное

использование авиации для нанесения бомбовых ударов по территории суверенного

государства под предлогом борьбы с терроризмом, это до сих пор является

серьезным раздражителем.

В настоящий момент, когда Израиль вознамерялся силой, а не переговорами,

достичь окончательного решения, как в прежних исторических ситуациях некоторые

деятели говорили, окончательного решения палестинской проблемы, он, Израиль,

аналогичным образом наращивает свои силовые действия против структур, которые,

как он считает, поддерживают палестинцев, причем поддерживают в экстремистском

контексте.

Это Хизбалла в Ливане, ну и сам Хамас, конечно же, в Палестине, который Израиль

клянется уничтожить.

Абсолютно бесперспективная линия, договариваться надо.

Хамас – это часть палестинского народа, так же, как Хизбалла – часть ливанского

народа.

Ну и есть и в Сирии, и в Ираке структуры, которые представляют собой движение

сопротивления, и которые тоже Израиль считает террористическими.

Повторю еще раз, не решить силовыми методами тех проблем, которые Израиль видит

перед собой, которые он считает препятствием для своего мирного существования.

Нужно договариваться, нужно выполнять то, что решила Организация Объединенных

Наций – создавать палестинское государство в границах 1967 года.

Это единственный путь к долгосрочному устойчивому миру, к долгосрочному

обеспечению безопасности Израиля, в чем мы очень серьезно заинтересованы.

Силой эти проблемы не решить.

И Ливан сейчас остается в положении, когда во многом из-за кризиса в секторе

газа, из-за кризиса в целом на палестинских территориях, он подвергается новым

испытаниям.

Хизбалла по соображениям солидарности с палестинским народом проявляет

активность, наносит беспокоящие удары по Израилю, но все это выверено, все это

не большими масштабами характеризуется.

Израиль считает, что Хизбалла должна сидеть спокойно и не солидаризироваться с

палестинцами, которые для Израиля воплощены в Хамас, а Хамас в свою очередь

Израиль устами премьера Нетаньяху обязался уничтожить.

Мы в контактах с израильскими коллегами, у нас есть контакты и по линии

Министерства иностранных дел, по линии Министерства обороны, по линии Советов

безопасности двух стран, мы все-таки пытаемся донести мысль о тупиковости

попытки решить все силой без каких-либо альтернатив.

Премьер Нетаньяху публично сказал, что его не заботит создание палестинского

государства, его заботит безопасность Израиля как государства.

Это по сути дела заявление об отказе выполнять решения ООН, и это очень

печальное развитие событий, и особенно печально, что Вашингтон полностью

потакает любым решением Израиля.

Вашингтон блокирует любые договоренности в Совете безопасности ООН, которые

вели бы к полноценному постоянному прекращению огня.

Вашингтон постоянно поставляет в Израиль вооружения, и эти вооружения

используются для дальнейшего насилия над палестинским народом, где за 10

месяцев операции после 7 октября прошлого года погибло более 40 тысяч мирных

граждан.

Конечно, это страшная цифра, и методы коллективного наказания палестинцев за

теракт 7 октября, который был совершен хамасовцами и который мы осудили, методы

коллективного наказания не менее преступны, потому что именно это записано в

Международном гуманитарном праве.

Возвращаясь к Ливану, есть еще одна особенность этой страны, это

государственное устройство, которое обеспечивает равную представленность,

сбалансированную представленность национально-конфессиональных групп, и

последние года-два никак не могут они в очередной раз после очередных выборов

сформировать правящие структуры.

И втягивание Ливана в конфликт путем, так сказать, наказания

Хизбаллы, а вместе с ней всего ливанского народа, конечно, мешает нашим

ливанским коллегам, ливанским партнерам эту государственную формулу на данном

этапе эффективно реализовывать.

Пока удается балансировать как-то на Ближнем Востоке, но какова вероятность

того, что ситуация и продолжающаяся эскалация может перерасти просто в большую

войну между Ираном, Израилем, со вовлечением соседних стран и особенно на фоне

переговоров по ГАИ?

Сдается впечатление, что единственный, кто хочет такого развития событий, это

Израиль.

Наверное, правительство Израиля, которое сейчас довольно политически жесткое

сложилось, они этого особо и не скрывают.

Наверное, они хотят воспользоваться этой ситуацией, чтобы раз и навсегда

попробовать решить все проблемы и с Хамас, и с Хизбаллой, и с про-иранскими

группировками в Сирии и в Ираке, ну и, как вы и сейчас сказали, с самим Ираном.

Иран категорически не хочет поддаваться на провокации, не хочет втягиваться ни

в какие широкомасштабные боевые действия, но его пытаются провоцировать.

И убийство политического лидера Хамаса Исмаила Хании в Тегеране на церемонии

вступления в должность нового президента, ну, конечно, это провокация.

И когда Иран не стал реагировать, но заявил, что оставляет за собой это право,

потому что нарушены его территориальные целостности, его суверенитет, был

ликвидирован сознательно гость правительства Исламской республики Иран, когда

Иран заявил, что он оставляет за собой это право, посмотрите, и американцы

начали его уговаривать, может быть, не надо, уже и Макрон стал говорить, и

другие деятели из Европейского Союза, что мы призываем Иран, то есть уже все

перевернули с ног на голову.

Уже не Израиль надо успокаивать, чтобы он больше не совершал политических

убийств, а надо, чтобы Иран это проглотил и был готов, может быть, и к

дальнейшим ситуациям, когда его будут подталкивать к необдуманным шагам,

а он должен как бы это все усваивать молча.

Я вижу, знаете, какой интересный параллель?

Вот Зеленский тоже, и тоже как полностью контролируемый Соединенными Штатами,

он хочет примерно того же, только уже вокруг Украины, сделать все, чтобы

развязать здесь большую войну, и чтобы самому отступить в стороночку, и чтобы

за него стали воевать американцы, другие натовцы.

Очень похожие ситуации, когда хотят спровоцировать большую войну на Ближнем

Востоке и на территории, которые прилегают непосредственно к нам, да и сейчас

часть Курской области находится под контролем нацистского режима Зеленского с

оружием, поставленным ему натовцами.

Поэтому, возвращаясь на Ближний Восток, мы все-таки должны при всей сложности,

а некоторые говорят при всей безнадежности ситуации, учитывая исторический

опыт, когда долгими-долгими десятилетиями наступали на те же грабли,

договаривались вроде бы об урегулировании палестинской проблемы, ни раз и не

два.

Я сам был участником формирования дорожной карты, которую написали Россия, США,

ООН и Евросоюз, которая была одобрена Советом Безопасности, где-то 20 с лишним,

больше, 25, наверное, 30 лет назад, и которая предполагала создание

полноценного палестинского государства в течение года.

Все было по шагам и по месяцам прописано.

Вот прошло столько времени, никакого государства никто не создает, и учитывая

вот этот опыт исторический, многие считают бесполезным заниматься дальнейшей

политикой, и дальнейшими дипломатическими усилиями, но в этой ситуации

альтернатива только что.

Та же самая война, поэтому ни в коем случае нельзя опускать руки, нужно

продолжать усилия, настаивая на том, что решения Совета Безопасности ООН должны

выполняться.

Это, кстати сказать, еще один пример, когда Запад при всех своих заклинаниях о

том, что нужно выполнять устав ООН, уважать суверенитет, территориальную

целостность различных государств, он просто проявляет в свою лицемерие двойные

стандарты.

Если вы уважаете суверенитет, то палестинское государство по решениям Совета

Безопасности должно быть создано именно на основе своей территориальной

целостности, в тех границах, которые записаны в решениях, и иметь, обладать

своим суверенитетом.

К палестинцам сейчас пытаются подсунуть какой-то эрзац и нечто вроде таких

анклавов, причем замкнутых, контролируемых Израилем по внешнему периметру

границ.

Я уверен, что это не приведет ни к чему хорошему.

К Ближнему Востоку еще вернемся, но вы упомянули Курскую область, не могу не

задать вопрос по повестке дня.

Вы недавно сказали, что Зеленский никогда бы не решился на вторжение в Курскую

область без приказа США.

Вот чего Запад пытается добиться такими действиями, а также накачкой Украины,

все новым вооружением и наемниками.

И еще появлялись в прессе сообщения о предполагаемой замене Зеленского.

Если это произойдет, возможно ли будут переговоры с Киевом?

Насчет того, какая цель была у тех, кто организовал провокацию в Курской

области, то есть вторжение нацистских подразделений с большим количеством,

кстати, наемников, а может быть и не наемников, а кадровых военнослужащих.

Там уже зафиксирована иностранная речь.

Мне трудно судить о том, какая была задумка в этой ситуации, потому что у

западных наших коллег очень изощренные мозги, они иногда по-своему все так

выворачивают, а потом ничего из этого не получается.

Какая была задумка вторжения в Афганистан?

Уничтожить террористов.

Чем это закончилось?

Провалом, бегством, позорным бегством.

Какая была задумка вторжения в Ирак?

Уничтожить оружие массового уничтожения.

Оказалось, что его там нет.

И давно уже пора...

Иракское, кстати, руководство, Иракский парламент уже несколько лет просят

американцев остатки своих вооруженных контингентов вывести.

А американцы, как страна, которая уважает суверенитет независимых стран-членов

ООН, не хотят оттуда уходить.

Но в итоге их оттуда все-таки попросят.

Или Ливия разрушили государство, которое было в социально-экономическом плане,

наверное, самое благополучное в регионе.

Бесплатный почти бензин, бесплатные образования, в том числе за границей.

Что счастливее стало?

Поэтому, какую цель они ставили и какой у них был замысел, мне очень трудно

судить.

Но то, что сейчас политологи обсуждают и то, что даже Зеленский говорит, иногда

по Фрейду у него выскакивают признания.

Он же сказал, что это нам будет нужно для последующих обменов.

И пленных наберу, и квадратные километры захвачу.

Достаточно так простодушно, наивно мы свою территорию не обсуждаем ни с кем и

переговоры про свою территорию не ведем.

Мы готовы были вести переговоры о пресечении тех преступных действий, которые

предпринял киевский режим после госпереворота, когда он стал бомбить свои

собственные города, потому что жители этих городов отказались признать

результаты путча.

И жители этих городов восстали против решения пришедших к власти боевиков

запрещать русский язык во всех сферах жизни.

Они были объемно террористами.

Вот для того, чтобы это пресекать, мы были готовы на переговоры.

Когда мы эти переговоры вели, они завершились минскими договоренностями,

которые, как вы знаете, теперь уже публично было объявлено, никто и не

собирался выполнять.

Надо было выиграть время, чтобы нацистский режим, продолжавший душить все

русское, накачать оружием для войны против Украины.

И для защиты прав этих людей, для защиты истории этих людей, наследия их

предков, их языка, их религии, их культуры мы и вынуждены были признать ДНР,

ЛНР и в соответствии с их просьбой, в соответствии со статьей 51-го устава ООН

встать на их защиту.

Но до того момента мы были готовы на переговоры.

Мы поддержали переговоры, которые в феврале 2014 года привели к подписанию

договоренностей между Януковичем и оппозицией.

Это же были тоже договоренности, которые оппозиция наутро разорвала и устроила

кровавый государственный переворот.

Если бы те договоренности были выполнены, Украина сейчас была бы в тех самых

границах 1991 года, о которых Зеленский мечтает.

И Крым был бы в этих границах, если бы только не было госпереворота.

Если бы через год, год спустя, в феврале 2015 года, украинское руководство и

поддерживавшие его Франция и Германия выполнили минские договоренности, Украина

была бы в тех же самых границах 1991 года, но без Крыма уже, по понятным

причинам.

Более того, если бы в апреле 2022 года Украина выполнила то, о чем договорились

в Стамбуле, и не послушалась бы Бориса Джонсона, который запретил ей это

делать, Украина сейчас тоже была бы более-менее в границах 1991 года, минус

Крым и минус значительная часть Донбасса.

Но каждый раз украинцы доказывали свою полную недоговороспособность, каждый раз

Запад доказывал, что Украина им нужна только для того, чтобы делать больно, как

они считают, России, раздражать Россию, воевать против России, и больше ни к

чему.

И поэтому все эти договоренности Западу не нужны.

Но с каждым разом, когда согласованные документы были саботированы, Украина все

больше и больше теряла.

И чем президент еще полтора года назад, когда касался темы возможных

переговоров, он сказал, мы не против переговоров.

Очень давно это было, через полгода, по-моему, после начала специальной военной

операции, он сказал, мы не против переговоров.

Но те, кто против, должны понимать, что чем дольше они тянут, тем труднее будет

договариваться.

Вот в Стамбуле, через меньше, чем месяц после начала нашей специальной военной

операции, по сравнению с тем, что мы видим сейчас, было очень легко

договориться.

Они этого не хотели, потому что они не до конца, как они считали, достигли

своей цели постоянно Россию измождать.

Так что про Курскую область, я уверен, тут даже говорить не о чем.

Про все остальное президент сказал 14 июня, выступая в Министерстве иностранных

дел, что мы готовы урегулировать ситуацию на основе реалий.

Реалий на земле, реалий в российской Конституции, где четко записано, что у нас

теперь есть, кроме Крыма, еще четыре новых субъекта Федерации ДНР, ЛНР,

Запорожье и Херсонская область.

И, конечно, при всем при этом никакой речи о том, чтобы Украина вступала в

НАТО, быть не может.

Это не то, что красные линии.

Это невозможно.

И те, кто пытаются такие развязки навязывать, мол, давайте оставим Украине, что

у нее сейчас есть, возьмем остатки эти в НАТО, и все будет хорошо.

Это фантазеры и провокаторы.

Поэтому наша позиция ясна.

То есть при соблюдении этих условий возврат к теме в принципе переговоров

возможен?

Сейчас мы о никаких переговорах речи не ведем.

И когда нам эти вопросы задают, уже мы устали повторять.

Президент неоднократно говорил, те, кто делает какие-то заявления, намекая на

то, что переговор это Россия как бы отталкивает, а Украина к ним готова.

Он же много раз сказал, ну вы хотя бы Зеленскому своему, когда он в здравом уме

бывает, если такие ситуации случаются в какой-то день недели, скажите ему,

чтобы он отменил свой собственный декрет, запрещающий вести переговоры.

И в последнее выступление того же Борреля, на днях тут была министерская

встреча Евросоюза, он опять сказал, нет другого альтернативы для переговоров,

кроме формулы Зеленского.

Ну слушайте, я думал, они хоть образование какое-то имеют, что у них есть хоть

какое-то понимание, как надо политику проводить, исходя из реальности.

Это тупиковый...

Ну понятно, что Боррель, ему сейчас уже, наверное, хочется остаться в истории,

как самому главному русофобу в Европе, он уходит со своих постов.

Но либо это делентантизм, либо это просто уже безумие, которое

подменило разум дипломатов и политиков на Запад.

И вот возвращаясь на Ближний Восток, наверное, завершающий уже вопрос, еще одна

страна, с которой также 8 десятилетий насчитывают наши дипломатические

отношения, это Ирак.

Как развивались отношения с Багдадом, и также какие самые перспективные,

наверное, сегодня области сотрудничества с этой страной, с учетом ситуации на

Земле, и с учетом также продолжающихся переговоров о выводе контингента

международной коалиции из Ирака.

С Багдадом отношения были через месяц после Ливана установлены, в сентябре 1944

года.

Советский Союз и в этом случае очень много сделал для помощи иракцам в

становлении своей страны, экономики, в обеспечении обороноспособности.

Много вооружений мы поставили вооруженным силам и специальным службам,

правоохранительным органам Ирака.

Ну и, конечно же, сегодня все эти традиции мы возвращаем после того периода,

который был трагичным для иракского народа, когда в 2003 году под ложным

предлогом, под ложным флагом, как сейчас говорят, вторглись натовцы во главе с

Соединенными Штатами, расписались впоследствии в том, что не было для этого

повода, который был заявлен, как необходимость ликвидировать оружие массового

уничтожения.

На весь мир транслировали, как они повесили Саддама Хусейна за якобы обладание

оружием массового уничтожения.

Отвратительная история, не менее отвратительная, чем транслировавшаяся на весь

мир под восторженные возгласы Хиллари Клинтон убийства Муаммара Каддафи.

Долгие годы Ирак страдал, потому что вслед за этой агрессией иракская

государственность тоже была подвергнута сильнейшим испытаниям, но в конечном

итоге иракцам удается преодолевать эту раздробленность, в том числе и укреплять

свои отношения с автономным Курдским районом.

В Ирбиле мы способствуем этим процессам.

Мы работаем и с Багдадом, и с Ирбилем.

Я бывал несколько лет назад и там, и там.

Наши дипломаты посещают эти территории, эти города и различные мероприятия,

которые помогают продвигать внутриполитическую стабильность в Ираке.

Сейчас новый премьер-министр Судани, который был у нас с официальным визитом

осенью прошлого года, ему удалось достаточно эффективно нацелить, смобилизовать

правоохранительные органы, службы безопасности на стабилизацию обстановки, на

эффективную работу против остающихся террористических образований, связанных с

ИГИЛ, и с некоторыми другими объединениями.

Кстати сказать, ИГИЛ и появился, когда американцы в 2003 году вторглись в Ирак,

когда их самый опытный, по их мнению, представитель

Пол Брэмер был назначен генерал-губернатором в Ираке, и одно из первых решений,

которые он принял, было запретить партию БААС и все структуры, которые так или

иначе были с партией связаны.

Это была правящая партия, все вооруженные силы, офицеры, все были членами этой

партии, все спецслужбы были членами партии, руководители этих спецслужб, и их

выгнали с работы.

И исламисты, которые тогда хотели создать террористическую организацию, с

радостью приняли этих офицеров в свои ряды, и эти офицеры обеспечивали

достаточно серьезную военную эффективность исламского государства.

Так что это прямое детище американской агрессивной политики.

Но в экономике у нас, конечно, главная нефтегазовая отрасль.

Лукойл, Газпромнефть, Роснефть на троих сделали инвестиции почти на 20

миллиардов долларов.

Бизнес идет взаимовыгодно, и, конечно, мы перспективы этой работы видим прежде

всего в сфере углеводородов.

Но есть и другие планы в сфере промышленности, технологий, информации и

коммуникаций.

И мы надеемся, что в рамках межправительственной комиссии, которая создана

между нами и Ираком, эти вопросы будут рассматриваться.

А влияет как-то присутствие международной коалиции?

Я уже сказал, что Иракский парламент, Иракское правительство неоднократно уже

принимали решения и подтверждали решение о необходимости для так называемой

международной коалиции антиигиловской покинуть территорию Иракской республики.

И в ответ на заявление из Вашингтона о том, что они еще подумают, иракцы

вежливо, но твердо сказали, что это наша земля, и мы вам спасибо большое за

все, что вы сделали, включая создание той самой ИГИЛ, ради борьбы с которой вы

хотите у нас задержаться.

Я думаю, это в ближайшее время должно произойти.