All language subtitles for lucaschenko

Агентство ТАСС сообщилось, что Литва запретила въезд всем автомобилям с

белорусскими номерами.

А с российскими?

С российскими, вероятно, уже давно.

Как к этому относиться?

К этому не надо.

Я на вашем месте многие вопросы, касаемые Литвы, и не комментировал.

Потому что они не знают сами, что они творят.

Это безумцы, самые настоящие безумцы.

Что о них говорить?

Если бы там были ответственные политики, мы могли бы обсуждать их политику.

Но там ответственных политиков нет.

С точки зрения граждан, наших граждан, белорусских граждан, это повлияет?

Слава Богу.

Слава Богу.

Наши перестанут вывозить, хоть сейчас поменьше стало, деньги за пределы

Беларуси и России.

То же самое и россияне.

Деньги останутся здесь.

Ведь этот так называемый экономический туризм, это огромные средства, которые

вывозились отсюда.

А давайте так откровенно говорить, в Европейском Союзе, я не говорю про Литву,

там уже ничего живого не осталось.

Все-таки они же не дураки.

Они к Польше, Литве, Латве стягивали товары свои.

И россияне и белорусы потоком туда ездили, и огромные деньги, миллиарды

долларов вывозили.

Сейчас не будут вывозить.

Если смотреть с точки зрения экономики, если смотреть с точки зрения, допустим,

политики, это полное безумство.

Они делают все то, что не нравится людям в Литве, гражданам в Литве.

Что бы мы о литовцах не говорили, это очень трудолюбивые с советских времен

люди.

Они сравнивают то, что было в Советском Союзе, то, что сейчас.

В Советском Союзе та же Украина, Литва, жемчужины были.

Я то это хорошо помню.

Литва была очень развитой страной.

Можем называть там приемники автомобилей и прочее советского времени.

Они ведь могли это развить до уровня тех же мерседесов.

Сейчас у них вообще ничего нет.

На этом месте руины.

Поэтому товары они не могут предложить свои.

А если литовские, так называемые литовские, это значит немцы построили еще кто

-то завод.

И вот они со всего Союза, вплоть до англосаксов, вдоль границы, грубо говоря,

магазинов там точек этих хватало, они строили эти магазины и туда вывозили

товары.

Ну а мы от своего точно бешенства.

Вот понимаешь, вот обязательно надо было купить что-то импортное.

Если не Гуччи и Версачи, то все.

Ты уже никакой.

Я не знаю, ты как костюмы ноешь, а я ношу белорусские костюмы.

Шиты у нас в ателье, что и раньше шили.

Коммунисты здесь шили.

Хорошо шьют.

Ничего.

Вот я вам просто советую на это бешенство просто не обращать внимания.

Ну можно где-то через запятую как пример проводить безумство этого Запада и

Европейского Союза.

И до чего они могут довести этих своих сателлитов, которые не играли в историю

и не играют сегодня никакой роли.

Поэтому я даже на это внимание не обращаю.

Вы уже сами несколько раз упомянули это слово.

Великолепно абсолютно.

И вам спасибо за это.

Союзник, союз.

Вы сами как расцениваете наш союз?

Насколько он нерушим?

Что нам нужно еще сделать, чтобы больше интегрироваться?

Могу сказать просто.

Вам нужно в России и в Беларуси нам идти по стопам двух президентов.

Вы видите наши отношения.

Абсолютно близкие.

У президента Путина ни с кем нет таких отношений, как с Беларуси.

Это естественно.

Тут ничего не надо придумать, никакой конспирологии.

Мы союзники, этим все сказано.

Это даже не в союзе дело.

Как некоторые говорят, мы русские люди.

Чем мы отличаемся, беларусы, от русских?

А ничем.

Я когда-то в шутку говорил, беларусы, те же русские, со знаком качества.

Ну так, в шутку.

Ничем мы не отличаемся.

И вот ты говоришь о союзе.

Мы неугодны были для России.

Не та политика.

Шапку Мономаха кто-то хочет схватить в Кремле.

И так далее, и тому подобное.

И в силу этого шел такой прессинг на Беларусь.

Но я все равно вместе с своими коллегами проводил ту политику, которая

проводится сейчас.

И часто даже у нас разногласия были серьезные с Путиным.

Я ему говорю, знаешь, мы можем ссориться сколько угодно, но мы должны видеть

интересы собственного народа.

Во-первых.

Во-вторых, придет время, когда будем стоять спиной к спине и отстреливаться

вдвоем.

Ох, как нас РТР и все каналы тогда критиковала.

Возьмите эти материалы и посмотрите.

Да ну как это, спиной к спине?

Да не будут такие времена.

А военные ваши говорили, а че там Беларусь?

Ну подумаешь тут 800 тысяч километров.

Да мы стрельнем из Подмосквы через Беларусь и там поразим любую цель на Западе.

Оказалось это не так.

До того как стрельнуть и найдутся ли такие люди, которые могут стрельнуть

соответствующим оружием.

Оказалось вот стоим спиной к спине.

И когда началась специальная военная операция, я откровенно рассказывал, она

началась и через несколько дней мы с Путиным встречались.

И до этого он говорит, я тебя прошу, прикрой нас с тыла.

Я говорю, какого тыла?

А говорит, вот стык Украины, Беларуси и Польши.

Я так подумал, молодец.

Чувствую, что эти ж мерзавцы могут что угодно.

И тогда я сказал, что мы не позволим русским спину стрелять.

Мы тогда подняли практически пол армии и закрыли то направление.

Они поняли, что шутки в этом плане плохи.

Поэтому вот стоим, иногда спиной, иногда друг на друга глядя и сражаемся против

этих цинников.

А вы Зеленского признаете президентом легитимным сейчас?

Вроде как срок полномочия истек?

Знаете, можно говорить о том, что он не легитимен.

Де Юре, не хочу повторять старшего брата, он читал Конституцию Украины и все

уже знают.

Де Юре, к нему есть вопрос о легитимности.

Де факто он принимает решения и эти решения исполняются.

Вот он принял решение это безумство в направлении Курска осуществить.

И армия исполняет.

Другие решения он принимает, вы знаете о них, я знаю.

Они исполняются.

Там юридически не с кем разговарывать.

Это правда.

Но фактически мотивируя тем, что война там и прочее, они реально принимают

решения.

Как вы восприняли вторжение Украины в нашу Курскую область?

Как вы считаете, каковы цели, есть ли план у Зеленского?

Я согласен с Путиным, когда он сказал, что идет борьба на повышение ставок.

Что они хотят, если вдруг будут переговоры, выиграть более сильную позицию.

Так и Запад говорит, в Украине об этом мечтают.

Но встает другой вопрос.

В такой ситуации и подобных, кто с ним будет вести переговоры?

Поэтому идти на повышение ставок своего авторитета, более выгодное положение за

столом переговоров занять, это неправильно, это не тот случай.

Это классика, но она не подходит в этой борьбе между огромной империей, которая

точно еще не начала по-настоящему воевать.

Империя – это мы, Россия.

Конечно.

Против такой империи воевать в Украине, где люди бегут от войны.

Хотя, как они говорят, у них отечественная война.

Чего бежать от этой войны?

Вы воюете, мы же пережили вместе отечественную войну.

Тогда никто не бежал.

И мы это видим даже сегодня в Польше и других странах дружеских для Украины.

Начали всех отлавливать и на фронт.

Они куда побежали?

В Россию ж не могут.

Побежали в Россию, но там фронт.

Они к нам начали бежать.

Ухилянты.

Ухилянки.

Бегут к нам, через нас и так далее.

Большими потоками.

Вот если семьи с детьми проезжают, это уже залог того, что они бегут от войны и

хотят работать.

Ну, некоторым семьям мы и гражданство, я даю подписываю указы, и жилье даем, и

они у нас работают.

Тем более нам порядочные люди нужны.

Они тоже, мы их видим.

Но ни одна семья, которую мы приютили здесь, себя плохо не вела.

Ну, остальные кто-то, в большинстве своем, они бегут на запад.

В Польшу.

Ну, то есть это мужчины призывного возраста переходят границу.

Да.

Это под 98%, может и 9%, это мужики, которые бегут от войны и не хотят воевать.

Ну, как с империей можно воевать, когда у тебя не кем воевать?

Мы же это видим, вот как я тебя вижу, так мы видим, что происходит на театре

военных действий и то, что происходит в Украине.

Не все, конечно, так это, как у вас даже в 60 минутах, вы говорите, понятно, не

все это так.

Есть люди мотивированные.

Вот возьмите Курск.

Нападение, ну, на Курскую область.

Слушайте, там не было ни профессионалов.

И они были собраны со всей линии боевого соприкосновения.

Это были уже прошедшие по войне в основном люди.

Остальных дооснастили наемники, поляки и прочее, прочее.

Это были сформированы очень мощные силы.

И они зашли.

Что такое граница?

Я ж служил, знаю, что такое граница.

Это ребят несколько там, ну, у вас усиленные, допустим.

Они не могли сдержать такие силы.

И, естественно, военные и Путин сами умрут, но снесут оттуда украинских

военных.

Вот тогда встает вопрос, зачем туда зашли?

Для того, чтобы похоронить самых таких уже подготовленных бойцов.

Уже лучших собрали.

А что будет на других участках фронта?

Но в чем опасность, Женя?

Опасность состоит в том, что вот эта подобная эскалация со стороны Украины —

это попытка толкнуть Россию на асимметричные действия.

Ну, допустим, применение ядерного оружия.

Знаю точно, что в Украине были бы очень рады, если бы Россия применила, или мы

там, тактическое ядерное оружие.

Это было бы счастье.

Вот тогда, наверное, у нас вряд ли союзников бы осталось.

Вообще никаких бы даже сочувствующих стран не осталось.

Потому что они не погружены в то, что происходит.

А во-вторых, это же ядерное оружие.

У нас же уже сформирован определенный образ негативный к этому ядерному оружию.

Вот они хотят подтолкнуть второе — возможность положить Россию.

Украина этого не сделает.

А кто?

Запад?

НАТО?

А вот вторая осторожность.

Мы должны это видеть, мы это видим с президентом Путином, что в это может уже

открыто включиться, вот просто даже не пряча это НАТОвские войска.

Вот прямо соединениями войдут.

Сейчас они оружие туда поставляют наемнику под, бывших военных уже, чтобы они

летали на F-16 там и так далее.

Это уже есть.

А вот операции спланировать и руками НАТОвцев осуществить с территорией

Украины.

А лучшее, чего они хотят со стороны этих мерзких поляков, руководителей Польши,

захватить Беларусь и эту линию почти до Ленинграда вытянуть, как когда-то было.

Это их мечта.

И в данном случае, конечно, нам почти невозможно было бы в такой ситуации

защищаться.

Это мобилизация и настоящая война должна была быть.

Александр Григорьевич, вот что касается границ вторжения возможного поляков,

других наших противников, мы проехали накануне больше тысяч километров и

большинство путей пролегало вдоль границ.

Мне показалось, что ситуация достаточно напряженная.

Это с одной стороны напряжение.

С другой стороны, мы на прошлой неделе видели приказ министра обороны,

господина Хренина, о отводе войск к местам постоянной дислокации от границ.

То есть напряжение или все-таки есть тенденция к стабилизации?

Во-первых, Хренил не может отдать такой приказ.

Это было мое решение.

Тут я обелять себя не стану в плане отвода войск.

Но в хронологии белоруско-украинская граница заминирована так, как никогда.

Войн таких не было, что было такое минирование.

Они сами, вот как недавно мне доложили, взрываются на своих минах, потому что

иногда попьяни минируют без наличия карт минных полей в нарушении всех норм и

правил.

Там пройти границу сейчас с большими потерями, очень большими потерями.

На белоруско-украинской границе более ста двадцати тысяч войск Украины.

Они держат на нашей границе.

Видя их агрессивную политику, мы ввели туда и разместили в определенных точках,

так как это в случае войны обороны было бы, разместили наших военных вдоль всей

границы.

Более того, там работают спецслужбы, там работают спецподразделения «Альфа»,

«Алмазы» и прочие.

Сами подготовлены они, свою работу делают.

Что касается, вот ввели, отвели, значит, когда у нас был парад, Владимир

Владимирович рассказывал, он в курсе дела, переместилась в Беларусь немало

летательных аппаратов, вертолеты, самолеты и прочее, они участвовали в нашем

параде.

И подразделения сухопутных войск тоже были перемещены в Беларусь.

Ясно, что они видели.

Американцы же им всю информацию дают, и сегодня же невозможно тайно сделать.

Они видели перемещение к нам.

И они подумали, что, как они сказали, Путин опять будет наступать в территории

Беларуси.

Ну, из-под Гомеля, как это было в начале СВО.

И, естественно, они к 120 тысячам этих перебрасывать начали десятками

военнослужащих.

В ответ я вынужден был, ну, почти треть армии перебросить дополнительно на

усиление того, что было.

Потом по каналу, который у нас существует с украинскими спецслужбами, мы

запросили, ну, вы зачем это делаете?

Они нам честно сказали, что вы собираетесь со вселенными нас атаковать из-под

Гомеля.

Но у нас цели такой не было.

Они эти дополнительные силы, которые были сверх 120 тысяч, отвели, убрали

оттуда.

И мы те, которые дополнительно вводили, мы тоже их отвели.

Вот в чем был смысл.

А те подразделения, которые два с половиной года там были введены, они и тогда,

и теперь, и с их стороны, и с нашей стороны присутствуют.

Поэтому мы свои войска, это смерти подобно, чтобы мы с границы с Украины

убрали.

Война идет.

Обострение на прошлой неделе очень серьезное было, когда пролетели через

территорию Беларуси 13 беспилотников.

Некоторые были сбиты белорусскими ПВО.

Вы достаточно жестко выступили, сказали, что если Киев не поймет, то будет

принято решение о целесообразности нахождения в Минске временного поверенного в

делах Украины.

Пролет военных беспилотников противника над вашей суверенной территорией.

Это уже казус Белли или еще нет?

Вы знаете, почему мы жестко отреагировали на это?

Потому что уже надоело.

Они постоянно нарушают восточную часть нашей границы, если они летят там Питер,

туда-дальше.

Наносили же удары этими беспилотниками некоторые.

Беспилотники, собранные в Украине, летают там 3-5 тысяч километров.

Долетали же до Татарстана.

И они все время цепляли нашу границу.

Мы их предупраждали.

Конечно, наше ПВО это видит и сразу информацию передает российским

противовоздушным силам.

Они все были уничтожены россиянами.

Какие эти панциры?

Мы сбили там, я не знаю, сколько целей в последний раз.

Но это уже вторглись в нашу территорию.

Поэтому я вынужден был реагировать по всем этим направлениям.

В том числе, развернув вооруженные силы и опять те же войска, которые мы

отвели.

Считайте, треть армии мы увели.

И даже на западе мы провели мобилизацию.

И перекинули на юг, на полигон готовить наши части.

Это было плановое мероприятие.

Там тоже несколько тысяч ребят готовятся с северо-западного направления.

Оттуда мы перебрались.

На украинской границе или на...

На украинскую.

Ну, на юг.

Это практически под Брестом.

Я просто почему спрашиваю, потому что у вас 10 тактических батальонных групп

НАТО.

На западной границе стоят, которые тоже неизвестно, какие планы имеют.

Мы их ждём.

Там нам будет попроще.

Там выстроены оборонительные рубежи.

От Бреста, Гродна и выше туда практически литовская и польская граница

перекриты.

На выгодных для нас условиях.

Мы же тоже учимся на этой украинско-российской специальной военной операции.

Мы видим, где надо разместить.

Не буду называть, сколько их штук.

Но будет достаточно для того, чтобы закрыть всю границу.

Вдоль всей границы.

Не линия Сталина, а современные оборонительные пункты, где тренируются наши

ребята.

Ну, как я говорю, каждый военнослужащий, если мы его призываем по мобилизации,

он должен знать, куда он должен прийти и в каком направлении стрелять.

Вот я был на одном из этих рубежей, пунктов.

Простреливается всё вокруг.

Это в районе Бреста.

И Брест виден.

Там подойти, прорвать границу можно.

Но ты дальше не продвинешься.

Ты полностью вот как на ладони.

На возвышенности стоят эти пункты.

И там происходят эти тренировки.

Поэтому мы там давление и оборону нашу не ослабляем.

Но хочу вас успокоить, что не первый год мы с Путиным планируем защиту

западного направления.

Не первый год у нас оборонительные планы существуют.

А если надо, мы их переведем и в наступательное.

Поэтому они пусть там не бесятся и не радуются, что мы валяемся с Путиным на

полу, они коленом встали нам на грудь и давят нас.

Ничего подобного.

Мы видим, откуда может быть нанесён самый серьёзный удар по нашему союзу и по

нашей совместной группировке.

Поэтому на Западе мы ничего не ослабляем.

Более того, мы армию свою усилили, наконец-то усилили, серьёзным оружием, вы

знаете его, российским, и обычным, и тактическим ядерным оружием.

Александр Григорьевич, вернусь на секунду к беспилотникам.

После вашей реакции была реакция МИДа Украины.

Да-да, я понял.

Хамская, на самом деле, в том смысле, что нечего ей обсуждать.

Это не тема, над которой мы задумываемся.

Вот это хамство со стороны украинских официальных лиц, оно когда-то закончится?

Женя, оно идёт от 95-го квартала.

Поэтому настоящие дипломаты себе такого не позволят, даже если нечего

обсуждать.

Это во-первых.

А во-вторых, я тебе уже сказал, что не всегда мы главы государства, а дипломаты

постоянно говорят то, что они не думают.

Есть, что обсуждать.

Мы получили сигналы сразу же от тех, кто ответственно ведёт политику, и от

военных украинских.

Они озаботились.

А что?

А как?

А потом же они перебросили подразделения к нашей границе.

Дополнительно, когда мы увидели, что мы формируем соответствующее подразделение

на границе.

И они, вот вы видели их, они заняли свои позиции.

Позиции, которые нами определены были давно.

Я сторонник того, чтобы мы предусматривали всё.

Если вдруг момент или время че, каждое подразделение, рота там, батальон должны

выйти и стать на свою позицию.

Вот каждому определены мы.

Бригады известные наши, батальонные тактические группы известны.

Там будет их не менее 20, не менее, больше будет батальонных тактических групп

на белорусско-украинской границе.

И каждая группа знает, какую местность они занимают, территорию и так далее.

Это обязательно, чтобы не допустить прорыва.

Поэтому мы это сделали, и они это увидели.

Они постоянно нам говорили, и западники, что им война с Беларусью не нужна.

Мы это понимаем и говорим, что мы не собираемся с вами воевать.

И не потому, что вы хорошие, а потому, что мы с Россией не готовы увеличить

фронт там 1200 километров.

Вот вся граница 1200 километров.

Сейчас фронт СВО 1000 километров.

Мы готовы 1200 километров закрыть?

Нет.

И Курск это показал, что это надо объявлять мобилизацию, чего хочет запад от

нас и прежде всего от России, чтобы изнутри взбудоражить общество.

Поэтому мы к этому не готовы, мы это не хотим.

Мы не хотим эскалации, и мы не хотим этой войны против всего НАТО.

Мы этого не хотим.

Но если они это сделают и на это пойдут, ну шо ж, у нас другого выхода не

будет.

И никаких, Женя, никаких, вот можешь это прямо в своей передаче подчеркнуть,

никаких красных линий не будет.

Она есть, эта линия, государственная граница.

Как только наступили на нее, говорю как пограничник, ответ будет мгновенный.

Он подготовлен.

Приказы в сейфах, как положено.

Александр Григорьевич, вы достаточно жестко сейчас высказались в отношении

Польши.

Я бы хотел процитировать польского представителя, главу МИД, Томаша Симоняка.

Буквально пару дней назад он сказал, что появились основы для договоренности по

границе с Минском.

Белорусские власти в последнее время создали предпосылки для урегулирования

кризиса между двумя странами, в том числе для открытия закрытых в Варшаве

пунктов пропуска на границе.

Что это значит?

По поводу основы.

Я хотел бы знать, что это за основа.

Заявление, очень хорошее заявление, нам не надо, они не должны ни с Россией, ни

с Белоруссией воевать.

Они должны устанавливать и вести экономическое сотрудничество.

Они должны отойти от милитаризации, которую они осуществляют за счет

американцев.

Поляки не дураки.

Они же вместе с нами жили в социалистическом лагере.

У них вот этот ген очень глубоко сидит.

Они не дураки.

И вот то, что творил раньше Дуда, а сейчас Туск вместе с Дудой, это большинство

населения Польши отвергает.

Поэтому не потому, что они вдруг очнулись и добрыми стали.

Их внутренняя ситуация подталкивает к выстраиванию этих отношений.

Но я этой основы, к сожалению, не вижу.

Что касается пунктов пропуска, вот второй вопрос.

Слушай, Женя, нам от этого ни жарко, ни холодно.

Ни России, ни нам.

Против нас они ввели санкции Евросоюз и Америка.

Мы туда не ездим, в смысле ничего не возим.

Что они размахивают этим белым флагом, который не имеет ничего общего с той

политикой, которая была в интересах наших.

Мы с ними не торгуем.

Закрыли?

Закрывайте.

Ввели санкции.

Перестали сотрудничать с нами по границам.

Мы сказали спасибо.

Нет договора реадмиссии, мы его разорвали.

Они перестали строить эти центры.

Мы им сказали, мы накапливать у себя мигрантов не будем.

И они потоком пошли туда.

И для них это для всего Евросоюза катастрофа.

В чем я не прав?

А во-вторых, вторая катастрофа для них была, когда мы договорились с Владимиром

Надимовичем, он перекинул сюда тактическое ядерное оружие.

А они, я читаю иногда их там опусык спецслужбы проносят.

Это не Путин.

Это дурак применит ядерное оружие в любое время.

Ну цитата прям.

Они боятся этого.

Это где такие цитаты?

Это они между собой.

Немцы с поляками разговарывают и прочее.

Наша радиотехническая разведка мне иногда приносит это.

Вот я читаю.

Александр Григорьевич, тогда прямой вопрос, который очень любят на Западе

лидерам задавать.

Вы готовы нажать красную кнопку?

Слушай, уже красные кнопки все вокруг понажимали.

По периметру Беларуси и России уже понажимали красные эти кнопки.

Осталось только самую красную нажать.

Поэтому в моральном отношении, наверное, нам с Путиным принимают такие решения,

даже уже как-то и неудобно об этом говорить.

Во-вторых, когда здесь появилось тактическое ядерное оружие, я им прямо сказал,

хоть они там говорят, что это дурно, применить оружие.

Я им сказал, мы не собираемся никакое оружие променять, пока вы не наступите на

нашу государственную границу.

Она же граница нашего союзного государства.

Это общая Беларусь и Россия война против этих зверей.

И что, мы должны ждать, пока они как 85 лет назад растопчут нашу страну, как

это было с Советским Союзом?

Нет.

Поэтому мы ответим мгновенно и адекватно.

Если они хотят, чтобы этого не было, давайте сядем за стол переговоров и

закончим эту драчку.

Она не украинскому народу, не россиянам, не беларусам не нужна.

Она нужна им.

Я не могу привести эти факты, они абсолютно закрыты, где они в открытую

говорят, высокопоставленные люди, пусть бьют друг друга.

Они даже, пусть бьют друг друга, украинцы, русские, пускай в этом котле все

подохнут.

Это высокопоставленные лица об этом говорят.

Американского происхождения, чуть-чуть приоткрою его.

Это что, нормально?

Они хотят, чтобы мы друг друга уничтожили.

И нам надо очнуться и понять, что Володя Зеленский, он сегодня сидит в бункере

в Киеве и так далее, но завтра он где будет сидеть?

В Великобритании.

Вы говорите иногда про нацку.

Женя, нету там уже этих нацков.

Деноцифицирована Украина.

Но есть несколько галтелых нацков, которые там остались, но они уже не в

тренде.

Сегодня под 70 с лишним процентом ненавидят Зеленского.

А потому, что он обещал одно, делает другое.

И что гибнут люди.

Они, украинцы, это мы точно знаем.

Они, когда идут на фронт, они со всеми прощаются.

Они понимают, что они идут в одну сторону.

Это будет шорох на весь мир.

Но это третью мировую войну может не спровоцировать.

А вот если они введут войска НАТО, это третья мировая война.

Потому, что потом будет применено и тактическое, и стратегическое ядерное

оружие.

И ответ будет мгновенный и жуткий.

Они же это тоже понимают.

И мы это понимаем.

Поэтому надо сесть за стол переговоров.

А что, а как?

Путин, я его вообще безоговорчно, мы спорим по многим вопросам.

Безоговорчно поддерживаю.

Если сесть за стол переговоров, сразу вопрос.

Китайцы, бразильцы и прочие задают.

Ну, сели за стол переговоров, с чего начать?

И он правильно от земли умно предложил.

Давайте начнем, на чем закончили в Стамбуле.

Давайте развернем тетрадку эту, где подписались, парафировали фактически

переговорщики, руководители с вашей стороны.

Мне Путин его переслал сразу.

Давайте отсюда начнем.

Да, на земле ситуация изменилась.

Еще изменилась ситуация.

Но с этого то можно начать.

И начать обсуждать.

Так, Россия, это территория уже в России конституционна.

Надо сесть за стол переговоров и обсуждать вопросы.

И такая возможность есть.

Но если будет так вот, как под Курском, это будет эскалация, которая закончится

уничтожением Украины.

Империю эту еще никто не побеждал и не победит Россию.

Какое НАТО тут справится?

У американцев одна политика – Европу столкнуть с Россией.

Пускай дерутся.

А они потом будут разбираться на востоке с китайцами.